Блиц-досье Кто: «Институт Контролируемой Глупости»
Город: Хабаровск
Состав: Егор Филин, Шаман, LGWBB (Тимофей)
Играют: с 2012 года
Жанр: научно-исследовательское треш-кабаре.
Музыкантами люди становятся в силу разных обстоятельств. Кто-то выбирает этот путь ради славы и денег, кто-то – ради самовыражения, а некоторые – исключительно из любви к искусству. К последней категории относится хабаровское трио «Институт Контролируемой Глупости».
У каждого из вас свой музыкальный бэкграунд. Как пересеклись ваши творческие пути?
Шаман: Если говорить ab ovo (буквально с латинского – «с яйца» – прим. ред.), то началось все несколько лет назад. Я еще в студенческую пору играл на клавишных во многих группах, в том числе в коллективе «Лунный Погреб». На моих глазах собралось и распалось несколько музыкальных ансамблей. Народ во всех группах был разный и с очень разными музыкальными предпочтениями, поэтому всегда приходилось сочетать несколько музыкальных стилей, которые на первый взгляд совсем не сочетаемы. Товарищ Lame Grandma With Big Bag (LGWBB) до сих пор имеет сольный электронный проект. Егор Филин писал тексты в хабаровской хип-хоп-команде «Амбидекстр». В один прекрасный день мы просто решили попробовать сделать что-то вместе.
Егор Ф.: Познакомились мы случайно, и как это было, уже никто не помнит. Однажды весной 2012 года мы встретились в кафе за чашкой чая. Чай был так себе, хотелось его чем-то облагородить. И тут Шаман как ни в чем не бывало полез в свою сумку и достал оттуда травы: мяту и зверобой. Тогда мне стало интересно – что творится в голове у человека, который всюду таскает с собой зверобой и мяту?
Что кроется за столь эксцентричным названием вашего трио?
Егор Ф.: Какое-то время наша компания и вовсе никак не называлась, потому что в этом не было нужды. Но в одно прекрасное утро я проснулся и понял, что теперь мы будем называться «Институт Контролируемой Глупости».
Шаман: В первую очередь «ИКГ» – это три существа. Тимофей отвечает за всяческие электронные звуки, я – за живые инструменты, а Егор пишет стихи. Поэт он, надо сказать, отличный и очень продуктивный – в его тетрадях ждет своего часа едва ли не сотня текстов.
Мы работаем в двух направлениях. С одной стороны, «ИКГ» делает очень серьезные вещи. Они творятся с разными целями: что-то в качестве эксперимента, а что-то – с целью научения. С помощью слов, звуков и визуальных образов мы заставляем себя и наших слушателей ковыряться в собственных головах и выходить на иной уровень осознания. Так можно вытащить на свет божий всякие интересные и неожиданные штуки из глубин бессознательного состояния. С другой стороны, мы любим и весьма комичные вещи, которые пишутся, так сказать, в «режиме бреда». Мы просто попадаем в поток, и нас несет.
Ребята, расскажите, как у вас обычно протекает творческий процесс?
Шаман: Всегда по-разному. Но часто бывает так, что мы собираемся в студии, хотим записать что-то серьезное, благо материалы в «запасниках» позволяют. И вроде все идет хорошо и по плану, но вдруг какая-нибудь фраза, случайно оброненная кем-то из нас, ломает весь серьезный настрой. Тогда начинается наша любимая забава – фехтование на алебардах слов. В ходе словесной перепалки часто рождаются забавные словесные конструкции. Так, например, у нас появилась «Семантическая лиса».
Егор Ф.: Еще когда я был в команде «Амбидекстр», ко мне пришла одна идея. Можно не просто писать песни, а создавать в них различных персонажей, которые бы жили своими вымышленными жизнями от композиции к композиции! В «ИКГ» я осуществил этот замысел и стал немножко демиургом (с древнегреческого – «мастер, творец» – прим. ред.).
И какие же персонажи населяют ваши композиции?
Егор Ф.: Их очень много. Например, есть у нас один любопытный персонаж – Сан Саныч-сан. Сан Саныч живет тихой размеренной жизнью, работает дворником и увлекается Японией. С ним часто происходят всякие забавные вещи. Например, иногда он путешествует во времени и затем рассказывает об этом удивительные и поучительные истории. Другой герой – Дядюшка Ляо, вымышленный китайский мудрец. Сейчас, правда, он существует лишь на наших страницах в социальных сетях и сеет оттуда крупицы мудрости в виде околобуддийских притч.
Где и как часто вы выступаете?
Шаман: Выступаем мы нечасто и, само собой, на некоммерческой основе – мы не звездимся. Несколько раз играли в рамках проекта «Ночь в музее» в Хабаровском художественном. Это был перформанс в духе динамической медитации со зрителями. Музыка, слова, видеоряд и элементы светодиодного шоу создали отдельную мини-вселенную, куда мог попасть каждый желающий. Посидеть, подумать, просто побыть. Ну и, конечно, «ИКГ» выступает на закрытых вечеринках перед друзьями и знакомыми – надо же на ком-то репетировать.
Почему вы скрываете свои лица от зрителей?
Шаман: Это делается для того, чтобы избежать в творчестве соотношения с нашими основными личинами, под которыми нас знают те, кто знаком с нами в миру. Это такой способ позволить каждому альтер-эго говорить и творить от имени себя самого, а не через кого-то.
Как вы относитесь к современной музыке?
Шаман: Как ни крути, музыка – это нечто искусственное. Социально важное, конечно, но искусственное. Человеческая придумка. С визуальным искусством все гораздо проще, потому что оно более естественно. Вот смотрит человек на закат солнца и понимает – это красиво! С музыкой все совсем не так. Людей с хорошим развитым музыкальным вкусом очень мало. Я как человек с музыкальным образованием могу услышать музыку, и меня зацепит какая-то незначительная деталь, на которую массовый слушатель не обратит внимания. И не важно, что это за стиль – рок, джаз, электроника или обычная попса. Сейчас чрезмерно много всякой музыки, и эта чрезмерность не оправдана, ведь в ней зачастую нет красоты. Тогда зачем это все? Если можешь не делать – лучше не делай.
Беседовала Маргарита Плохотнюк
Фото Юлии Матреницкой
Контролируемая глупость – сложное понятие, которое ввел антрополог и мистик Карлос Кастанеда. Оно означает отсутствие привязанности к внешнему миру, который наполнен бессмысленными вещами и действиями. Это нейтральное отношение ко всему происходящему, согласие играть по правилам всеобщей игры, какой бы пустой и иллюзорной она ни казалась. Как говорил Дон Хуан, персонаж книг Кастанеды, «это не прямой обман, но сложный, артистический способ отстранения от всего, и в то же время сохранения себя неотъемлемой частью всего».