Одним из первых, кого видели важные гости, ступив на хабаровскую землю, был местный голова. С радушной улыбкой он вручал визитерам хлеб-соль на подносе, как того требовал обычай. Он же становился первым, кто с трибуны сообщал хабаровчанам новости. Например, о том, что малые предприниматели получат крупную ссуду, или о том, что пить воду из грязных речек теперь запрещено. Без присутствия «мэра» не обходилось ни одно значимое событие, будь то открытие новой школы, строительство лечебницы, покупка пожарной машины или мощение улицы. И первым, кто занял должность хабаровского городского головы, стал чиновник из Сибири – Алексей Рассушин.
Отбор в избиратели
В 1894 году, когда в Хабаровске состоялись первые выборы градоначальника, Алексею Рассушину исполнилось 37 лет. Для этой должности – довольно мало. Тогда в России не считались редкостью городские головы, разменявшие седьмой десяток. Давней известностью в Хабаровске кандидат в «мэры» тоже не мог похвастаться. Он, небольшой чиновник, лишь совсем недавно перебрался в Приамурье из Сибири, получив назначение в Амурскую казенную палату. Может быть, причиной «кредита доверия» стали заслуги Алексея на служебном поприще? И это не так: Рассушин имел довольно средний чин – губернский секретарь. У военнослужащих аналогом считалось звание поручик или, говоря современным языком, младший офицер. Не имелось у нашего кандидата и видной родословной, которая помогла бы его продвижению. Он родился в семье помощника столоначальника горного управления, служившего сначала в небольшом забайкальском городке Нерчинске, а затем в Иркутске. Не причислил бы будущий голова Рассушин к своим преимуществам и хорошее образование. Он был подростком, когда его отец неожиданно умер, оставив вдову с пятью детьми в отчаянном финансовом положении. В возрасте 16 лет Алексей вынужденно бросил гимназию и поступил на должность сотрудника канцелярии.
Но почему же, несмотря на все эти «не», городским головой стал именно он? Перед тем, как ответить на этот вопрос, нужно коснуться довольно запутанной избирательной системы тех лет. В конце ХIХ века право голоса имела лишь малая часть населения страны. Участвовать в выборах могли только мужчины, подданные Российской империи, достигшие 25‑летнего возраста, и не евреи. Плюс ко всему избирателям следовало иметь недвижимость стоимостью не меньше 300 рублей и проживать в месте голосования не менее двух лет. Впрочем, для жителей Приамурья эти условия немного изменили, адаптировав к реалиям местности. Стоимость недвижимости избирателей возросла до тысячи рублей, а «ценз оседлости», наоборот, снизился до года. Все, кто соответствовал требованиям, делились на три группы по уровню доходов. Его определяли исходя из налога, который жители платили в казну. У кого уровень дохода был выше, платили больший налог. В группах могло быть разное количество человек. Но те немногие счастливчики, прошедшие в избиратели по всем «статьям», должны были участвовать в выборах в обязательном порядке. Баллотировка тоже отличалась от современной. В час икс каждая из групп сначала выбирала гласных (депутатов) – по трети состава будущей Думы. Городской голова избирался из уже отобранных гласных, а потом его утверждал генерал-губернатор.
Когда в начале 1894 года в Хабаровске были образованы городская дума и при ней – управа, которые и предстояло возглавить городскому голове, их будущий состав определялся именно таким образом. Но те десятки человек (из почти десяти тысяч жителей города), которые имели право голоса, почти единодушно отдали свой выбор кандидату от самой зажиточной группы – купцу Василию Плюснину, одному из первых жителей, уважаемому и известному человеку. Однако он отказался принять должность градоначальника, сославшись на нездоровье. Его ответ стал крайне неожиданным. Но делать нечего: пришлось голосовать за следующего кандидата, предложенного средней «доходной» группой. Им и оказался Алексей Рассушин – новичок в городе, уже успевший произвести приятное впечатление рассудительного и разумного человека. И 23 января 1894 года он, несмотря на все «но», был избран главой города.
Коров – не пасти
Аппарат, оказавшийся в ведении Рассушина, состоял из 21 гласного (депутата), двух членов управы («мэрии») и секретаря-делопроизводителя. Один или два раза в месяц штат Думы собирался на заседание, на котором обсуждались хозяйственные вопросы и принимались решения. Гласные оповещались о дате и времени сбора повестками, которые рассылал городской голова. В них же указывался и примерный перечень вопросов для обсуждения. Но, несмотря на то, что решение было общим, ответственность за него в большей степени лежала на плечах головы. И для того, чтобы оно оказалось правильным, ему следовало прекрасно разбираться во всем, начиная от расселения приезжих и заканчивая соблюдением санитарных требований на рынках. К тому же действовать следовало не только правильно, но и быстро. С учетом того, что каждый новый день приносил десятки вопросов из самых разных сфер жизни, отдыхать голове приходилось нечасто.
Начал «мэр» с того, что учредил в Хабаровске трехклассное городское приходское училище. Обучаться в нем могли и мальчики, и девочки всех сословий. Затем последовали Николаевское высшее городское училище и женская гимназия. Рассушин, не окончивший курс обучения из-за отсутствия средств в семье, придавал большое значение образованию.
Далее для пополнения местного бюджета Дума попросила освободить Хабаровск от расходов, которые составляли его четверть: содержание полиции, отопление и освещение тюремного замка. Освободившиеся суммы было на что потратить. С другой стороны, Дума сократила поступления в бюджет от населения, чтобы облегчить условия жизни. Крестьяне, привозившие в город свою продукцию на продажу, освобождались от налога – «извозного сбора», а неимущие получили целый квартал, землю в котором они приобретали за бесценок. Вскоре район заселился и получил название «Дальняя хохлацкая слободка». Кроме того, для беднейших жителей Хабаровска стали заготавливать отдельный запас муки, которую продавали им по себестоимости. Чуть позже стараниями «мэра» в городе открылся банк, который выдавал жителям небольшие кредиты на насущные нужды.
Одной из самых больных проблем головы являлась вопиющая антисанитария, вполне типичная для большинства небольших городов конца ХIХ века. Она способствовала зарождению десятков опасных болезней. «Мэр» активно взялся за очищение города. Для начала Рассушин запретил выпускать на городские улицы коров и свиней. До этого момента скот, вальяжно гуляющий по дорогам, был вполне привычен для взгляда хабаровчан. Также теперь не разрешалось резать крупную живность во дворах домов. Протоптанные в грязи дорожки с перекинутыми через особо крупные лужи мостками сменились настоящими мощеными улицами с тротуарами. На рынке и базарах появились санитарные правила – помещения для продажи еды надлежало содержать в чистоте.
Места под мастерские и кузницы отныне следовало размещать только на берегу речек Плюснинка и Чердымовка (Уссурийский и Амурский бульвары). Этим достигались сразу две цели: и санитарная, и противопожарная. Огненная стихия была еще одним из злейших врагов города. Алексей Рассушин боролся и с ней, требуя соблюдения новых правил – в частности, аккуратного хранения сена во дворах. «Мэр» уделял много внимания пожаротушению и состоял членом добровольческого противопожарного общества. Несколько лет спустя город даже приобрел техническую новинку – пожарную машину. Вместе с началом нового века в Хабаровск пришел и водопровод, а вместе с ним не только удобства для жителей, но и облегчение борьбы с огнем. Вскоре появился и телефон.
«Болезненный» флаг
Те жители, которые, несмотря на новые меры профилактики, все же подхватывали болезни, благодаря стараниям Рассушина получали лучшие возможности для лечения. В Хабаровске появилась городская больница, в которой ставили бесплатные прививки, а по определенным дням ветеринарный врач проверял «здоровье» принесенного мяса. Малораспространенные в наши дни холера, дифтерит и тиф в конце ХIХ века были весьма осязаемой угрозой, а смертность от этих болезней оставалась крайне велика. «Нужно, безусловно, остерегаться пить сырую воду, избегать пить домашний квас» – гласили профилактические листовки, расклеенные на столбах. Для поддержания этой медицинской инициативы городская управа ввела штраф за забор воды из грязных речек Плюснинки и Чердымовки и наняла специального сотрудника следить за соблюдением запрета. Эти меры быстро дали хорошие результаты. А для предотвращения эпидемии скарлатины в 1900 году Рассушин отменил все городские новогодние мероприятия. При этом на домах заболевших рекомендовалось вешать желтый флаг.
В Хабаровске появился ночлежный дом, а также уже давно необходимый городу постоялый двор. До его открытия остановиться можно было только у знакомых или за плату в доме кого-то из жителей, предварительно договорившись. Стараниями Рассушина в городе начал строиться детский приют, открылся краеведческий музей. При первом голове начала работать Уссурийская железная дорога – Дальний Восток перестал быть отрезанным от остальной части страны. В городе был организован лесной питомник с деревьями ценных пород – современный дендрарий. Но особой заслугой Рассушина, которой он по праву мог гордиться, стало роскошное двухэтажное каменное здание Общественного собрания, построенное в 1901 году (Муравьева-Амурского, 10, сегодня там находится ТЮЗ).
Все изменения, которые произошли с легкой руки Рассушина, сложно даже перечислить. Под его руководством Хабаровск быстро и явно превращался в настоящий город. Всего лишь за несколько первых месяцев на посту головы Алексей Рассушин доказал жителям города, что их выбор оказался верным. Он приступил к делу настолько эффективно, что почти сразу же получил первую из своих многочисленных наград за заслуги – орден Анны III степени с девизом: «Любящим правду, благочестие и верность». А когда четыре года – срок, на который избирался городской голова – прошли, то Алексея Рассушина переизбрали почти единогласно. Лучшей кандидатуры просто и быть не могло.
Дом для Думы
Этикет ХIХ века предписывал городскому голове в особо важных случаях облачаться в генеральский мундир и надевать серебряную цепочку со знаком, на котором размещался герб города. Но нечасто Алексея Рассушина можно было увидеть при всем параде. Демократичный и всегда доступный для любого из жителей, невзирая на чины и звания, городской голова никогда не пользовался своими особыми привилегиями. За исключением торжественных городских мероприятий, на которых Рассушину требовалось выступать, он оставался обычным жителем Хабаровска. На страницах старейшей местной газеты сохранился один из примеров типичного поведения головы. «Городничему, говорит пословица, всегда найдется место в церкви, а вот хабаровскому городскому голове А. А. Рассушину, собравшемуся 9‑го октября сего (1901) года по важнейшим городским делам в Никольск-Уссурийский, не нашлось места на пассажирском поезде, отправлявшемся в этот день из Хабаровска во Владивосток». За простоту манер, острый ум, справедливость и искреннюю доброжелательность Рассушин пользовался не только уважением, но и симпатией у большинства хабаровчан. Даже те, кто с ним в чем-то не соглашался, отдавали должное его личным качествам.
И сам городской голова, и его жена Клавдия всегда присутствовали на разного рода благотворительных мероприятиях и входили во множество добровольческих обществ. У выросшего в большой семье Рассушина был один лишь ребенок, сын, названный в честь отца Алексеем. Сам же городской голова поддерживал отношения с братьями – Аркадием, который стал известным врачом-педиатром, чиновником Никитой, но особенно дружил он с Владимиром – предпринимателем и архитектором из Читы. По некоторым данным, именно младший брат Владимир проектировал дом Рассушина на улице Барабашевской, который сохранился и по сей день (его адрес – улица Запарина, 57). Окруженное фруктовым садом, роскошное каменное здание с просторными помещениями было построено в 1900 году и изначально задумывалось, как доходный дом. И оно исправно служило этой цели, в разное время приютив телефонную станцию и учеников реального училища – на период возведения для них отдельных строений. Но дольше всего, выплачивая владельцу аренду в размере 3300 рублей в год, в особняке головы «квартировала» городская Дума – до тех самых пор, пока в 1909 году не обзавелась собственным зданием. И, предположительно, именно размещение Думы Рассушин и планировал, приступая к строительству дома.
Возвращение в Сибирь
Алексей Рассушин занимал пост городского головы вплоть до 1902 года. И на предстоящих третьих по счету выборах избиратели, вероятно, также отдали бы свои голоса действовавшему «мэру». Однако такой возможности потенциальный кандидат не предоставил. Не найдя общий язык с одним из недавно назначенных высоких чинов – консервативным бюрократом, имевшим весьма скверный характер, Рассушин решил уйти. Официально сославшись на нездоровье, он отказался от должности и переехал в Читу, где жил его брат. С этого момента и до тех пор, пока переворот 1917 года не разрушил уклад жизни в стране, в Хабаровске сменилось еще два городских головы. Сначала этот пост занял юрист Иван Фомин, а затем – отставной полковник Иннокентий Еремеев.
А Алексей Рассушин тем временем устраивал жизнь на новом месте, поступив на должность члена Забайкальского присутствия по крестьянским делам. Несколько лет спустя, он вошел в комиссию по выборам в Государственную думу, а с 1910 стал гласным городской Иркутской думы. По роду деятельности Алексей решал финансовые и земельные вопросы. В начале 1917 года здоровье первого городского головы Хабаровска дало сбой. Из-за болезни он, спустя несколько месяцев, отказался от звания гласного. А еще через полгода, 27 января 1918 года, Алексей Рассушин умер. Ему был 61 год. Родственники перевезли прах головы в Хабаровск и погребли на самом старом в городе кладбище при Иннокентьевской церкви, рядом с другими жителями, сыгравшими большую роль в жизни города. Но в советское время этот некрополь полностью разрушили.
Однако Хабаровск не забыл своего первого голову. В 2009 году в дань памяти талантливому градоначальнику Алексею Рассушину невдалеке от Иннокентьевского храма был установлен мемориальный камень.
Юлия Михалева
Благодарим за помощь в создании материала ученого секретаря Приамурского географического общества Александра Филонова.